Октябрьскую революцию национальные организации восприняли в большинстве своем как покушение на демократию и угрозу своим автономистским планам. Начался процесс провозглашения национально-государственных образований, противостоявших центральной власти советов.
В обращении Белорусской рады говорилось, что большевистский переворот угрожает анархией.
Представитель Украинской рады в разговоре по прямому проводу с главкомом Крыленко заявил: «Претензии СНК на руководство украинской демократией тем менее могут иметь какое-либо оправдание, что навязываемые Украине формы политического правления дали на территории самих народных комиссаров результаты, отнюдь не вызывающие зависть. Пока в Великороссии развивается анархия, экономический, политический и хозяйственный развал, пока там царит грубый произвол и попрание всех свобод, завоеванных у царизма революцией, генеральный секретариат не находит нужным повторять этот печальный опыт на территории Украины»1.
Центральная рада провозгласила себя верховным органом Украинской народной республики, но была разогнана в ходе германо-австрийской оккупации. В апреле 1918 г. была провозглашена Украинская держава во главе с гетманом П.Скоропадским, контролировавшаяся оккупационными властями. После их ухода в декабре 1918 г. власть перешла к Директории, образованной лидерами Украинского национального союза под председательством В.К.Винниченко. В феврале 1919 г. этот орган власти возглавил С.Петлюра.
Возникшая тогда Украинская народная республика объявила войну советской России, заключила союз с А.И.Деникиным, но эффективного взаимодействия не получилось. Попытка восстановления режима Петлюры в ходе советско-польской войны 1920 г. закончилась неудачей2.
Национальные партии Закавказья уже 15 (28) ноября 1917 г. создали свое правительство — Закавказский комиссариат, по инициативе которого в феврале 1918 г. образовался Закавказский сейм. Он состоял из депутатов Всероссийского учредительного собрания, избранных от Закавказья, а также представителей национальных партий — грузинских меньшевиков, дашнаков, мусаватистов и других; председательствовал Н.С.Чхеидзе.
В марте 1918 г. было санкционировано отделение Закавказья от России, в апреле провозглашена Закавказская демократическая федеративная республика. Вскоре, однако, она распалась. К лету 1918 г. образовались Грузинская демократическая республика, Республика Армения, Азербайджанская республика.
В ноябре 1917 г. созданный еще в мае того же года Союз объединенных горцев Кавказа провозгласил Горскую республику. Затем появилось Терско-Дагестанское правительство, которое распалось в марте 1918 г. — с созданием Терской советской республики. В Дагестане же была провозглашена Республика горцев Северного Кавказа, выступившая против советской власти. Горское правительство было ликвидировано властями А.И.Деникина в мае 1919 г.
     Враждебное отношение этнических элит к новой власти зачастую провоцировалось большевистскими советами на местах. Так, к 1 ноября 1917 г. после четырехдневных боев приверженцы Ленина пришли к власти в Ташкенте, а 19 ноября Съезд советов Туркестана по предложению фракции большевиков и максималистов принял такое решение: «Включение в настоящее время мусульман в органы высшей краевой революционной власти является неприемлемым, как ввиду полной неопределенности отношения туземного населения к власти С.С.Р. и К.Д., так и ввиду того, что среди туземного населения нет пролетарских классовых организаций, представительство которых в органах высшей краевой власти фракция приветствовала бы»3.
Ответным шагом стало решение IV Краевого чрезвычайного мусульманского съезда в Коканде (26—29 ноября 1917 г.) об образовании Туркестанской автономии с центром в Коканде.
Один из участников событий, социалист И.Н.Шендриков, так оценивал это событие: «В чем заключалась идея Туркестанской автономии, мало кто отдавал себе ясный отчет... Сами основатели автономии отдавали себе весьма слабый отчет относительно пределов власти, компетенции объявленной автономии. Мало останавливала их внимание материально-правовая сторона дела: вопросы финансов, военной силы и прочие. Широкие слои туркестанского общества рассматривали объявление автономии прежде всего как организованный протест против разнузданности и анархии большевистской власти, которая начала уже проявлять себя вовсю в Ташкенте и пыталась, тогда еще безуспешно, распространить сферу своего влияния на остальные города и области Туркестана, где еще вся власть не принадлежала совдепам»4.
Туркестанская автономия предполагала опираться на пропорциональное представительство национальностей края в органах власти и решения последующего автономистского Учредительного собрания. Но 9 января 1918 г. большевики начали наступление: были конфискованы банковские средства Кокандской автономии. А 29 января начался ее разгром. Из 150 тысяч жителей города в результате осталось не более 60 тысяч — остальные были убиты или бежали. Только 4—7 февраля 1918 г. погибли до 15 тысяч человек5.
Впрочем, лобовая атака совсем не означала, что большевистская власть и социализм на Востоке упрочились, и советское руководство это понимало. В апреле 1918 г. Ленин писал, в частности, по поводу событий в Средней Азии одному из лидеров туркестанских большевиков П.А.Кобозеву: «Ташкентские коммунисты под влиянием социалистов-революционеров наделали кучу глупостей. В частности, они провели кругом “социализацию”, а чего — сами не знают. Ввязались в войну с Бухарой и принуждены были заключить позорный Колесовский мир.
Заключили союз с андижанскими дашнаками, то есть со II Интернационалом, и разгромили Коканд».
Нарком по делам национальностей РСФСР И.В.Сталин добавил к этому в связи со сложившейся военной ситуацией: «Опоздали объявить автономию советскую и нарушили автономию буржуазную. Не связались с бакинскими товарищами. В результате разрушили только что восстановленную через Оренбург нашу связь с Кавказом»